Сайт 06277.com.ua продолжает сериюпубликаций об опыте реформ в Украине: как они отражаются на жизни добропольского края, какие трудности появляются и, если известно, какие существуют выходы из кризиса. Кроме того, всегда интересно узнать, как с подобными проблемами борются за границей и какой вообще у них есть опыт реформирования по тем или иным вопросам.
На этот раз скажем несколько слов о государственной промышленной политике, проводимой в Доброполье и Добропольском районе. Для начала коротко о состоянии дел. Из действующих предприятий, которые можно отнести к промышленным, в Доброполье и Добропольском районе остались только угольные шахты, работающие в убыток и не выполняющие план угледобычи и глинодобывающие предприятия, которые, хотя и выполняют Программу 2015 года, но имеют в штате 184 человека. Как принято в последнее время говорить в таких случаях, это все, что вам следует знать о промышленной политике в нашем крае...
А какая промышленная политика проводится в Украине? А, по сути, никакой. По выводам Дениса Горбача, аналитика Информационной кампании Stronger Together, действия государства нельзя отнести к либерально-рыночным, когда все отдается под управление свободного рынка. И тогда "выживает сильнейший". Но и, в то же время, сознательной политики в поддержание каких-либо отраслей, стратегии развития не наблюдается. По крайней мере, так было до недавнего времени. Война, все-таки, вносит свои коррективы.
На "поддержку промышленности" постоянно выделялись и выделяются гигантские средства по множеству программ. Но это всегда представляет собой в той или иной мере успешное лоббирование со стороны представителей отдельных отраслей или даже единичных предприятий. А то и вообще - политически мотивированные решения. Например, сохранение или даже увеличение рабочих мест. Особенно как сейчас – перед выборами.
По имеющимся данным, в прошлом году объем финансирования капитальных инвестиций промышленности из госбюджета составил меньше одного процента. Местными бюджетами было выделено средств чуть больше - 2,7%. Не помогли и иностранные инвестиции, поскольку их доля, хотя и была на среднем уровне за последнее десятилетие, все же составила лишь около трех процентов. Промышленность выкарабкивалась своими силами.
Существовали и существуют сейчас программы по списанию долгов, кредитные гарантии от государства, возмещение капитальных расходов. В частности, широко программы по возмещению действовали в сельском хозяйстве. Однако все они на текущий момент заморожены. По информации, предоставленной Управлением агропромышленного развития Добропольской райгосадминистрации, одним из проблемных вопросов, которые стоят перед добропольскими аграриями, является кредиторская задолженность по госпрограммам. Например, за прирост поголовья коров молочного направления продуктивности агрофирме "Имени Т. Г. Шевченко" государство не выплачивает дотации еще с 2011 года. А в хозяйстве имени Шевченко содержится 80% поголовья крупного рогатого скота всего района. Аналогично есть долги по субсидиям за развитие садоводства и по компенсациям за электроэнергию за полив на орошаемых землях. Различные предложения возобновить программы господдержки, мягко говоря, не встречают понимания.
Всем известна история господдержки угольной отрасли. Государство из года в год, вместо технологической модернизации шахт, покупало уголь по завышенным ценам, чтобы можно было платить зарплату шахтерам. Соответственно, угольные производства неуклонно устаревали, увеличивалось число несчастных случаев, а убыточные шахты все равно закрывались. К тому же "копанки" сдавали государству нелегальный уголь под видом официального по госцене, то есть по завышенной. Выход из кризиса просто постоянно откладывали.
На текущий момент угольные предприятия города переживают кризис. Постоянно проходят сообщения о спорах профсоюзов с руководством компании по поводу так называемых антикризисных мероприятий.
Как рассказали в компании ДТЭК Добропольеуголь, причиной для введения антикризисных мер послужил кризис в энергетике страны. Государство задолжало энергопредприятиям ДТЭКа почти шесть миллиардов гривен. А это могли быть инвестиции в производство.
Убытки теплоэлектростанций ДТЭК составляют 13% в месяц, поскольку установленный тариф на электроэнергию сейчас гораздо ниже ее себестоимости. Вертикальная интеграция компании и запас прочности долго позволяли дотировать убыточные предприятия за счет эффективных. За четыре года внутренних инвестиций в «Добропольеуголь» поступило два миллиарда гривен при убытках в три миллиарда. По информации, сегодня нет возможностей дотировать ДТЭК Добропольеуголь за счет других предприятий. Поэтому руководство компании заявило о намерении прибегнуть к специальным мероприятиям по выходу из кризиса, в частности, к сокращению количества рабочих дней в месяц.
В то же время, Павел Жебривский выступает за прекращение дотаций шахтам. По его словам, можно выйти на прибыльность. И это можно сделать уже во втором полугодии следующего года. К тому времени убыточных угольных предприятий уже быть не должно...
Какой выход? Перейти на полностью аграрную экономику? Так уже однажды собирались сделать с Германией после Второй мировой войны. Но, слава богу, нашлись люди, которые выступили против этой безумной идеи. Скачок развития на военных заказах местным промпредприятиям тоже не светит: нечего и не у кого заказывать. Ну а про строительство новых заводов и фабрик, даже в мини-формате, и говорить не приходится. Такой роскоши по нынешним меркам никто себе не позволит. Даже наметившийся прогресс в прекращении войны не добавляет оптимизма. Иностранные инвестиции уходят из добропольской промышленности. Примером тому может служить завершение в январе 2015 года сделки между United Minerals Group (UMG) Рината Ахметова и одним из крупнейших в мире производителей керамических покрытий - итальянской Marazzi Group. Согласно договору, итальянская компания продала свою долю в глинодобывающей компании "Донкерампромсырье" фирме Vesko Limited, которая входит в холдинг UMG. Не исключено, что расстаться с украинским активом итальянцев подтолкнула именно война на Донбассе. Ведь Добропольский район по-прежнему находится в зоне риска. Однако и это еще не все. По условиям сделки сырье будет поставляться на заводы в Италию и в Россию. Снова - "сырьевой придаток"?..
Как однажды высказался норвежский экономист Эрик Райнерт, исследовавший промышленную политику развитых государств: “Лучше иметь неэффективную промышленность, чем не иметь вообще никакой”. Опыт стран Евросоюза это подтверждает. Больше всего пострадали от кризиса 2008-2009 годов те страны, у которых собственной промышленности было крайне мало - Португалия, Литва, Греция и т. д. Сейчас же европейские государства "среднего звена" - страны Восточной Европы - приоритетным направлением развития считают именно промышленное. Или же, в крайнем случае, выделяют несколько основных отраслей экономики и вкладывают туда огромные средства - на уровне десятков процентов ВВП.
Как пример - Эстония. Здесь выделили три профильных направления развития. Одно из этих направлений – здравоохранение. Причем, в эту сферу в Эстонии входят не только собственно медицинские учреждения и фармацевтические предприятия, но вообще все, что имеет хоть какое-то отношение к здоровью. Например, это и предприятия, выпускающие мебель для больниц, и пищевые компании, производящие продукты и технологии в целом, позволяющие улучшить здоровье всего общества, и IT-фирмы, сотрудничающие с медицинской отраслью. Второе направление – тотальная экономия всевозможных ресурсов на уровне государства. А третье – применение новейших коммуникационных технологий везде: в промышленности, сельском хозяйстве, общественных институтах и т. д. На этих трех направлениях и сосредоточены основные усилия эстонского правительства – это так называемые три точки роста. В других случаях правительство может сконцентрировать действия на поддержке вообще одной отрасли – например, тяжелого машиностроения.
А вот в индустриальной и динамично развивающейся Словакии приоритетом является создание промышленных парков. Это площадки, на которых функционируют и эффективно сотрудничают «родственные» предприятия. Государственная поддержка заключается в создании, практически, идеальных условий для начала работы. Муниципалитеты за госсредства выкупают землю, создают на этих земельных участках всю необходимую инфраструктуру, решают все юридические проблемы. А предприятиям остается только начать работу. С 2001 по 2007 годы таким способом в этой небольшой стране (численность населения – как в Донецкой области до войны, немногим более 5 млн. чел.) создали почти 35 тысяч рабочих мест. А объем привлеченных инвестиций получился почти в шесть раз больше, чем изначально потратили.
Как уже говорилось, война многое меняет. В мировой экономической истории было немало случаев, когда, казалось бы, такое катастрофическое явление как война давало толчок к развитию. В нашей стране меняется в последнее время очень многое. И не только в связи с военными действиями. Вот уже и в Верховной Раде принят вполне европейский по содержанию и принципам действия закон о государственной помощи предприятиям. Но только вступит он в силу в 2017 году. Остается ждать.